В буддизме Алмазного пути используются все возможные способы работы с умом – и, конечно, не остались без внимания музыка и зрелищные формы искусства.

Звук в буддизме исключительно важен: он часть могущественной энергии, которую можно использовать во благо. Поэтому и момент чистого видения описывается так: “каждый атом вибрирует от радости и скрепляется любовью”.

Соразмерность и согласованность звуковых колебаний воплощает в себе гармонию, ясность и неограниченную открытость ума. К миру звуков и музыки причастны многие Будды и Бодхисаттвы, о чем свидетельствуют их изображения с музыкальными инструментами в руках. Дакини, женские Будда–аспекты, часто изображены в танце. В соответствии с каноническими описаниями, прекрасное пение, танцы и звуки музыкальных инструментов характеризуют, например, чистую страну Будды Амитабхи – Великое Блаженство (Сукхавати, Девачен). Самый известный йогин Тибета Миларепа часто излагал свои учения во вдохновенных импровизационных песнях – доха. Уже тогда, в XI веке, сложение таких песен было древней традицией.

В традиционном буддизме важно было соблюдать нормы произнесения мантр. Мелодии, в сопровождении которых монахи произносили тексты ритуалов, были созданы уже на тибетской почве и главным образом предназначались для согласования хорового исполнения. Они значительно отличались друг от друга в зависимости от местности и принадлежности к определённой школе, – поистине, это труднообозримое поле для будущего исследования музыковедов. Общим принципом такого группового пения было то, что под руководством главного Ламы несколько музыкально одарённых исполнителей, ведущих в основных регистрах в соответствии с системой горлового пения, служили примером всей массе монахов, которые в меру своих способностей следовали мелодии. Музыка рассматривалась не как самостоятельное искусство, а как необходимый элемент духовной практики, овладение которым приближает к пониманию своего ума.

Во время пения ритуала (санск. пуджа, тиб. чога) значительную роль играли и музыкальные инструменты. Существует до 50–ти их разновидностей, – в основном духовые и ударные: от 4–метровых металлических труб и огромных храмовых барабанов и металлических тарелок до небольших, но громких раковин и колокольчиков. Значение для практики имеет и определенный ритм, и тембр, и даже отдельные звуки инструментов. Звук традиционно подносили Буддам, поэтому на алтарях в храмах стоит раковина как символ чистоты звука.

Слушателей буддийских обрядов в их тибетской традиции часто поражает их грозная мощь, от которой вибрирует всё тело. Говорят, что самые драматичные музыкальные моменты соответствуют тому ошеломляющему потоку звуков, который испытывают существа в состоянии бардо смерти – промежуточному состоянию ума после кончины и до нового перерождения. Звуком также и устрашали и усмиряли демонов, препятствующих распространению Учения.

Синтетической формой, в которой единое яркое зрелище создаётся посредством музыки, танца, текста и зрительных образов, является ритуал Цам (тиб. чё–лхамо), или так называемые “танцы Лам”.

Обычно они происходят в парадных дворах монастырей, и в представлении участвуют монахи, которые надевают костюмы и маски, представляя различных персонажей. Действо привлекает огромное число зрителей.

Например, показывают эпизоды из жизни Будды Шакьямуни, Падмасамбхавы, Миларепы и других великих учителей. Часто в основу берутся и аллегорические сюжеты: победа над демонами (ядами ума), бесстрашное отношение к смерти и т.п. Основу такого спектакля–мистерии составляют как раз танцевальные движения. Вместе с довольно монотонной музыкой медленные синхронные движения монахов завораживают зрителя, который невольно принимает участие в общей медитации.

Имея повествовательную канву, танцы Лам несут глубокое философское содержание и опираются на особые тантрические методы трансформации танцора в различные Будда–аспекты.

Существует несколько видов танцев лам. Обычно к Цаму относят энергичные танцы Защитников и гневных Йидамов, а к Гару – тихие и спокойные танцы мирных персонажей. Существуют танцы – пантомимы, разговорные, импровизационные, когда актёры обращаются к зрителям и ведут себя в соответствии с их реакцией.

Зрелищные мистерии проводятся для различных целей, например, для умиротворения и нейтрализации негативных энергий, в качестве подготовки к пребыванию в бардо и т.п. Однако в целом все они представляют особые средства, ведущие к Просветлению – как исполнителей, так и созерцателей.

Танцы лам устраивают во время буддийских праздников: встречи тибетского Нового Года, в дни рождения и Просветления Будды Шакьямуни, дни открытия новых монастырей и ступ.

Светской формой этого вида искусства является тибетская опера – аналог пекинской оперы. Вероятно, под воздействием идей и принципов Дхарма–зрелища сформировались многие театральные системы Дальнего Востока.

Сейчас традиция Цам продолжается imitazioni borse в крупнейших монастырях Индии, Бутана, Непала, Тибета. Опытные монахи месяцами обучают свих младших коллег не только правильно двигаться, обращаться с атрибутами и громоздкими масками, но и отождествляться с просветлёнными Будда-аспектами, которых они изображают. В конце концов, во время представления это становится медитацией, «привыканием» видеть в себе качества Будды, не только для участников, но и для зрителей.